татьяна, 72 - 18 августа 2013 03:54

СЛУЧАЙ В РОДДОМЕ.

Осенью, в середине октября часов в восемь вечера у меня родился первенец – сын. Рожала я его в Киришском родильном доме, где и произошло то, о чем я хочу рассказать. После тяжелых родов еще долго лежала на столе, пока зашили разрезы, разрывы прежде, чем перевезли в палату. Было уже совсем темно. Свет в палате, куда меня завезли на каталке, включать не стали, достаточно его попадало через открытые двери освещенного коридора. Увидела на одной из кроватей женщину: руки поверх одеяла и шея всё в бинтах. Подумала, уж не хирургическое ли это отделение? Женщина не спала. Привыкнув к полумраку, разглядели друг дружку. Оказалось, что мы знакомы. Шепотом она поведала мне трагическую историю ее родов. Трое суток не могла родить, в итоге ребенок оказался мертв. Повязки на руках и шеи – скрытые синяки и следы уколов в поиске вен, чтобы ставить капельницы.
Утром познакомилась с другими роженицами, находящимися в палате. Их, не считая меня, было пятеро. Одна лежала в левом углу у двери, отвернувшись к стене, она ни с кем не общалась. Впоследствии оказалось, что эта женщина хотела оставить ребенка в роддоме. (Оказывается, что не для всех родить ребёнка – радость). Вдоль той же стены, на другой кровати лежала самая старшая из всех нас - многодетная мать, родившая четвертого ребенка. Ее звали Галина. У противоположной стенки, где лежала и я, стояли четыре кровати. В правом углу от двери, первая кровать – Вера (19 лет), рядом – Валя (20 лет), затем моя знакомая Зина и я. О каждой понемногу расскажу. Галина была беременна третьим ребенком, когда случилась беда: разбился на мотоцикле ее муж. Осталась одна с двумя сыновьями и, родившейся вскоре после гибели мужа, дочерью. Но нашелся мужчина, который не побоялся взять на себя огромную ответственность и женился на матери с тремя детьми. Малышку удочерил, та считала его своим отцом. Мальчики называли дядей, но любили, как родного отца. Через некоторое время заговорили об общем ребенке, пока время не ушло. Муж сказал, что дочь у него есть, осталось сына родить. Но родилась снова девочка - уменьшенная копия своей матери. Сама Галя считала девочку похожей на отца. Так как мы лежали на первом этаже, то хорошо видели приходившего к ней мужчину, сходства с которым у малышки не было. Но, раз матери так хотелось, чтобы девочка походила на отца, мы ее не переубеждали.
О Вале ничего не помню, она очень замкнутый, необщительный человек. Зато Вера – это что-то! Это «Теркин» в юбке!!! О ней, собственно, и есть мой рассказ.
Муж Веры был в армии, и его фотография в рамке стояла у нее на тумбочке, одно это уже отличало ее ото всех в роддоме, а не только в нашей палате. Вера часто с ним разговаривала, целовала фото. Но, главное, чем она еще отличалась ото всех нас, было то, что она знала очень много анекдотов и рассказывала их с утра до вечера каждый день, ни разу не повторяясь. Помимо анекдотов, Вера рассказывала разные смешные случаи и ситуации, в которые она попадала за свою небольшую еще жизнь. Мне иногда казалось, что она сходу придумывает свои истории, настолько они были неправдоподобными. Мы, не переставая, смеялись всю неделю.
У двух других, кроме моей знакомой и ни с кем не разговаривающей женщины, были, как и у меня – мальчики. Из всех только я и Вера, самая младшая, родившая в тот же день, что и я, только утром, видели своих крошек один раз, при рождении. Я – по известной уже причине, из-за тяжелых родов, а у Веры родился мальчик с небольшим весом, чуть больше двух килограммов. Это тоже являлось причиной, чтобы не давать кормить ребенка сразу же после его рождения. Валя и Галина уже видели и кормили своих крошек. И вот, наконец, настал тот день, когда мне и Вере должны принести кормить наших малюток. Обе волновались. Но Вера и волновалась особенно, не как все. Причесалась тщательно перед зеркалом, надела белую косынку, ведь «первый раз в своей жизни сынок Витенька должен увидеть маму красивой». Затем угомонилась, усевшись чинно на кровати, сложив руки на коленях с вынутой из халата, приготовленной для кормления, грудью. Замерла так, в ожидании, когда принесут малыша.
Наконец, зашла в палату медсестра с маленьким «пакетом» на руках и падала его матери. Вера, бережно приняв из ее рук новорожденного, несколько минут разглядывает его и вдруг начинает радостно причитать: «Витенька ты мой!!! Солнышко ты мое!!!» Ребенок, тем временем, уверенно ухватился за большой сосок и начал начмокивать. «Ой, девки, сосет!!!» Через некоторое время: «А глаза-то, какие у него черные! У нас ни у кого таких нет!!!»

• 
• 
•