Yunona, 43 - 12 декабря 2007 15:29

ХАЙБУН
Застывшие мгновения

(даоская притча)

Как задорно и звонко звенел ее смех, а взгляд был по-детски невинен и ласков. Синева ее огромных глаз околдовывала. Казалась, что вся она будто соткана из лепестков жасмина. Чан-э была истинной красавицей. Она, достигшая уже шпилек в прическе (недавно ей исполнилось шестнадцать), она, не познавшая зависти и гнева, гордости и ненависти, была сама добродетель.

Прическа феникс

Яшмовый гребень тонет

Словно ладошка

Дом известнейшего поэта и философа Су Ши был всегда полон друзей. Слава о его чудесном пророческом даре распространилась по всей стране, ведь поэзия занимала важное место в жизни древнего Китая и считалась языком богов и природы. По общепринятому мнению, лучшим произведением Су Ши была его дочь – Чан-э. Двери дома Су Ши были открыты для всех: художники и музыканты, геоманты и ученые, счастливые и несчастные находили здесь приют, покой и утешение. В его великолепном парке всегда пели птицы, шептались водопады, мудро молчали вековые камни.

А цветы, — они улыбались, заглядывали в глаза всем и всему, будь то ветер или солнечный лучик, капельки росы или дождя, озорная стрекоза или трудолюбивая пчёлка, а теперь еще и молодым воздыхателям, приходившим свататься к прелестной Чан-э.
И печаль пройдет.

Вдохните мою радость,

Фиалка шепчет..

Как божественно звучали ее песни, как легко плыл ее танец. Богатством девушки были разум и красота. Но... как цветы не цветут вечно, так и счастье не бывает вечным.

Кто бы мог подумать, что началом всех бед окажется сердечное подношение одного влюбленного юноши по имени Джан.

Джан жил без родителей, он не знал своего отца и не помнил своей матери — они давно покинули Поднебесный мир. От матери юноша унаследовал доброе сердце, ясный ум, а еще ... удивительной красоты Жемчужную пурпурную нить. Необходимо пояснить, что красный жемчуг, в Китае, всегда был символом брака, а нить из красного жемчуга – символом брачных уз. В народе ходили слухи, что жемчужно-пурпурная нить Джана обладала магической силой. Не случайно Мастер Черной Магии Гуй так часто наведывался к Джану сначала с просьбой продать ему Пурпурный Жемчуг, а потом и с мольбой подарить его Мастеру.

Любовь не любит размышлять. Не размышляла она и тогда, когда постучалась в сердце к Джану в облике Чан-э.
Как неспокойно

ожидание сердца.

Всё спешит вокруг...

— Я не могу прожить и дня, не повидавшись с ней. Во всем я слышу ее голос: звон капелек росы, дыханье дневного зноя, шелест вечерней прохлады, пенье цикад — она во всем... ах, как я ее люблю, – поведал он Мастеру, – только раз я коснулся ее руки, но забыть этого мгновения я теперь не могу. Может это судьба?! Знаете, Мастер Гуй, я решил подарить Пурпурный Жемчуг моей любимой Чан-э.

Никогда еще Джану не приходилось видеть Мастера таким взбешенным. Он пытался что-то сказать, но слова звучали как шипение или клокотание. Овладев собой, Мастер тихо произнес:

— Этому не бы-вать!
Таится ярость

В уголках зажатых губ

Змеиный укус

Какое славное было утро. Прозрачно-голубое небо, без единого, облачного перышка. Все вокруг пело, а Джан был полон счастливых ожиданий.

— Она поймет, обязательно поймет, почему я дарю ей Пурпурную нить. О, если бы.... И тогда, никто, никто и никогда не сможет разлучить нас, – думал Джан.

Он не шел, не бежал, он летел к любимой Чан-э.

Чан-э с радостью встретила Джана в саду. Нежный взгляд и смущенная улыбка выдавали девичье волненье. А как волновался Джан!!!

Их взгляды встретились. Не произнеся ни слова, они поведали друг другу свои тайны. Как долго продолжалась бы их беседа, мы не знаем, но водяные часы оповестили полдень.

Джан достал из шелкового мешочка Пурпурную нить и протянул ее девушке.

Милая Чан-э вспыхнула, казалось, ее щечки покрылись жемчужно-пурпурными бликами. Она смотрела на нить, только несколько мгновений. Коснувшись ее пальцами, Чан-э потянула нить к себе.

Что же случилось в следующий момент? Жемчужины брызгами, разлетелись по траве. Джан бросился их собирать. Когда его ладони заполнил жемчуг, он поднял глаза. Чан-э нигде не было.

Сад был полон молчания. Птицы улетели, притихли водопады, как-то по-особому молчали камни-мудрецы, безжизненными казались водяные часы. Как будто Злой Дух посетил райский сад.
Замерло время

ишина бездыханна

В ослепшей жизни


— Кв-ааа, кв-ааа, кв-ааа, — услышал Джан.

На широком листе лотоса сидела маленькая лягушка. В ее приоткрытым ротике горела жемчужинка. А из уголка таких знакомых и любимых им глаз катилась слезинка.

Так и просидели они до заката в молчании и горе.

Червонный диск спустился за горизонт, пробежал слабый ветерок, лягушка пропела:

—Кв-ааа, кв-ааа, кв-ааа !

И в следующее мгновенье воздух наполнился розовым светом.

Свет начал заполнять каждый уголок сада, всхлипнули водяные часы, зашептались водопады. Розовое сияние нежной вуалью обнимало плечи, ласкало лицо и волосы.

Джан заметил стоящую на мостике, перекинутом через пруд, женскую фигуру — это была Чан-э. Вся в розовом свете. Прозрачная шаль покрывала ее печальную головку, а воздух был наполнен ароматом Мейхуа.

— Даже мгновение сколько-то длится, — успел подумать Джан.

— Неужели сжалились Небеса...
[B]ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ


[/B]

• 
• 
•