Наверх
Kaa, 51 - 3 августа 2008 20:23
Дорога не становится ясней.
Вопрос «Зачем?» торчит как клюв удода.
Наверное, я слишком закоснел,
Раскладывая сотни дум и дел
По ящичкам душевного комода.
А звёзды снова катятся в траву.
В окладе ржи - лик Симона Зилота.
Прости, Господь, за то, что жилы рву,
Натягивая смерти тетиву,
Чтоб жизнь послать, как водится, в болото.
Года бегут, как школьники, гурьбой
Счастливой по задворкам небосвода.
Дорисовать бы позднюю любовь,
Где жизнь – как ров, заполненный Тобой.
А смерть – как мост, опущенный для входа.
Вопрос «Зачем?» торчит как клюв удода.
Наверное, я слишком закоснел,
Раскладывая сотни дум и дел
По ящичкам душевного комода.
А звёзды снова катятся в траву.
В окладе ржи - лик Симона Зилота.
Прости, Господь, за то, что жилы рву,
Натягивая смерти тетиву,
Чтоб жизнь послать, как водится, в болото.
Года бегут, как школьники, гурьбой
Счастливой по задворкам небосвода.
Дорисовать бы позднюю любовь,
Где жизнь – как ров, заполненный Тобой.
А смерть – как мост, опущенный для входа.
Добавить комментарий
Комментарии: 21
В этом скудном бесслёзном краю
доживают последнее, бьются
и, желая сбежать, остаются,
чтоб на Пасху потом не проснуться,
чтоб потом оказаться в раю.
Говорят, что во сне умереть –
легче смерти ещё не бывало,
и льняная усохшая смерть,
что в сенцах за соломкой лежала
целый век и от страха дрожала,
подошла на меня посмотреть.
Ну, смотри же, смотри же, смотри,
как я сплю и не ведаю, где ты,
как горит моё горе внутри,
как горчит моё счастье внутри,
сколько чуда внутри, сколько света,
и потом уходи, уходи
за соломку, во тьму избяную,
в пот, и слёзы, и грыжу спинную,
и не трогай меня, не буди.
...и не трогай меня, не буди.
Я проснусь от звенящей прохлады,
словно бабушка голову гладит, –
не от ноющей боли в груди.
Показать ответы (1)
доживают последнее, бьются
и, желая сбежать, остаются,
чтоб на Пасху потом не проснуться,
чтоб потом оказаться в раю.
Говорят, что во сне умереть –
легче смерти ещё не бывало,
и льняная усохшая смерть,
что в сенцах за соломкой лежала
целый век и от страха дрожала,
подошла на меня посмотреть.
Ну, смотри же, смотри же, смотри,
как я сплю и не ведаю, где ты,
как горит моё горе внутри,
как горчит моё счастье внутри,
сколько чуда внутри, сколько света,
и потом уходи, уходи
за соломку, во тьму избяную,
в пот, и слёзы, и грыжу спинную,
и не трогай меня, не буди.
...и не трогай меня, не буди.
Я проснусь от звенящей прохлады,
словно бабушка голову гладит, –
не от ноющей боли в груди.
"..Дорисовать бы позднюю любовь,
Где жизнь – как ров,
заполненный Тобой.
А смерть – как мост,
опущенный для входа."
Показать ответы (2)
Где жизнь – как ров,
заполненный Тобой.
А смерть – как мост,
опущенный для входа."
[I]Дорисовать бы позднюю любовь,
Где жизнь – как ров, заполненный Тобой.
А смерть – как мост, опущенный для входа.[/I]
- ох ты, как здорово!!!!
До слез. Просто до слез. Слезы на глазах.
Показать ответы (1)
Где жизнь – как ров, заполненный Тобой.
А смерть – как мост, опущенный для входа.[/I]
- ох ты, как здорово!!!!
До слез. Просто до слез. Слезы на глазах.
Игорь....Как ПРАВДА))) сколько раз меня твои слова спасали...
Но ты об этом не знаешь)))
СПАСИБО дорогой!
Показать ответы (2)
Но ты об этом не знаешь)))
СПАСИБО дорогой!
