Наверх
Саня, 52 - 9 июля 2010 12:08
[SIZE=-1]Без лоха и жызнь плоха. Народная мудрость.
Вечерело. Где-то вдалеке кто-то пел красивую старинную песню: «Эй, бабища, блевани!», у кого-то лаяла собака, получившая под сраку дружеский поджопник от любящего хозяина, а я распечатывала третий флакон духов «Майский ландыш», и, задрав футболку, с болью в душе рассматривала свои рёбрышки. Заменившие мне сиськи.
«Ты скоро сдохнешь» - тихо констатировал мой внутренний голос.
«Сдохну, хуле…» - пришлось согласицца с ним мне. А что делать? Результат-то налицо, как говорицца.
Дзынь-дзынь!
На улице затренькал настоебенивший мне за это лето велосипедный звонок, и я со вздохом налила себе за шкирку «Майского ландыша», погладила свои рёбра, и вышла навстречу своему тренажору «Америка Стар»
- Гыгыгыыыыыыыыыыы – отчего-то зажрал мой лаверс, завидя мои пичальные глаза, а я тихо спросила:
- И хуле ты ржош, быдло?
Тренажор ещё раз похуячил в свой звонок, и ответил:
- А чо ты такая страшная? И ноги у тя восьмёркой?
Сказать что я оскорбилась – это ничо не сказать.
В одну секунду у меня надулась груть, как у снегиря (до сих пор не понимаю, откуда она вдрук там взялась и надулась), и я завопила, перекрывая лай отпизженного Бобика:
- Ты не ахуел ли, Сирожа?! Мои ноги ещё два месяца назат вызывали приступы неконтролируемых поллюцый у футфетишыстоф, а своей жопой я гордилась с тринаццати лет!!! И теперь у меня нет жопы! И нихуя нет! Одни рёбра и два соска! А почему? А потому что ты, хуйло озабоченное, заебал меня шопесдец! И я проебала уже сто рублей на три пузыря «Майского ландыша»! И если это любофь – то в рот я ебала и тебя, и твои чуфства, и твой ебучий веласипет, от которого у меня на жопе гематомы и волосы расти начали! Иди нахуй!
Груть моя сдулась, в боку закололо, и в носу защипало от горя и обиды.
Серёжа ещё раз подрочил свой звонок, и примирительно ответил:
- Я дам тебе двести рублей, если ты перестанеш обливацца своим майским дустом, а ещё на триста свожу тебя в кафешку возле булочной. Пирожных пожрёш хоть раз в жизни от пуза. Я ж рыцарь, хуле там. И ваще я тибя ебать сегодня и не собирался. Мы сёдня в гости едем. К маим друзьям. В очень приличное место.
Я вытерла сопли, и икнула:
- Без ебли? Чесна-чесна?
«Дзынь-дзынь» - вздрючил свой клаксон Сирожа, и лихо подмигнул:
- Обещаю!
А я поверила. И зря. И очень дажы зря.
Серёжин веласипет долго вёз меня по лесу, и еловые ветки хуячили меня по морде.
Дважды я падала с велосипетной рамы, и больно ударялась остатками жопы о какие-то пни. Было неприятно, и в гости уже не хотелось.
Но вдруг Серёжа резко затормозил, уронив меня в третий раз куда-то под велосипедные калёса, и гордо простирая руку, соопщил:
- Мы приехали!
Я вылезла из-под калёс, вытерла глаза рукавом, и всмотрелась в вывеску на стоящем передо мной здании. Там было написано «Сауна для железнодорожников».
- Что это? – спросила я, и реально зассала. Ибо пиздец. Што такое сауна для железнодорожникоф я не знала, но приблизительно догадывалась. И ещё я не взяла с собой компас, и в душе не ебала в какую сторону мне бежать до дому, если я щас решу совершыть побег.
А что побег надо совершать немедленно – это я уже, в принципе, и так решыла. Воображение тут же нарисовало мне картину.
[/SIZE]
Вечерело. Где-то вдалеке кто-то пел красивую старинную песню: «Эй, бабища, блевани!», у кого-то лаяла собака, получившая под сраку дружеский поджопник от любящего хозяина, а я распечатывала третий флакон духов «Майский ландыш», и, задрав футболку, с болью в душе рассматривала свои рёбрышки. Заменившие мне сиськи.
«Ты скоро сдохнешь» - тихо констатировал мой внутренний голос.
«Сдохну, хуле…» - пришлось согласицца с ним мне. А что делать? Результат-то налицо, как говорицца.
Дзынь-дзынь!
На улице затренькал настоебенивший мне за это лето велосипедный звонок, и я со вздохом налила себе за шкирку «Майского ландыша», погладила свои рёбра, и вышла навстречу своему тренажору «Америка Стар»
- Гыгыгыыыыыыыыыыы – отчего-то зажрал мой лаверс, завидя мои пичальные глаза, а я тихо спросила:
- И хуле ты ржош, быдло?
Тренажор ещё раз похуячил в свой звонок, и ответил:
- А чо ты такая страшная? И ноги у тя восьмёркой?
Сказать что я оскорбилась – это ничо не сказать.
В одну секунду у меня надулась груть, как у снегиря (до сих пор не понимаю, откуда она вдрук там взялась и надулась), и я завопила, перекрывая лай отпизженного Бобика:
- Ты не ахуел ли, Сирожа?! Мои ноги ещё два месяца назат вызывали приступы неконтролируемых поллюцый у футфетишыстоф, а своей жопой я гордилась с тринаццати лет!!! И теперь у меня нет жопы! И нихуя нет! Одни рёбра и два соска! А почему? А потому что ты, хуйло озабоченное, заебал меня шопесдец! И я проебала уже сто рублей на три пузыря «Майского ландыша»! И если это любофь – то в рот я ебала и тебя, и твои чуфства, и твой ебучий веласипет, от которого у меня на жопе гематомы и волосы расти начали! Иди нахуй!
Груть моя сдулась, в боку закололо, и в носу защипало от горя и обиды.
Серёжа ещё раз подрочил свой звонок, и примирительно ответил:
- Я дам тебе двести рублей, если ты перестанеш обливацца своим майским дустом, а ещё на триста свожу тебя в кафешку возле булочной. Пирожных пожрёш хоть раз в жизни от пуза. Я ж рыцарь, хуле там. И ваще я тибя ебать сегодня и не собирался. Мы сёдня в гости едем. К маим друзьям. В очень приличное место.
Я вытерла сопли, и икнула:
- Без ебли? Чесна-чесна?
«Дзынь-дзынь» - вздрючил свой клаксон Сирожа, и лихо подмигнул:
- Обещаю!
А я поверила. И зря. И очень дажы зря.
Серёжин веласипет долго вёз меня по лесу, и еловые ветки хуячили меня по морде.
Дважды я падала с велосипетной рамы, и больно ударялась остатками жопы о какие-то пни. Было неприятно, и в гости уже не хотелось.
Но вдруг Серёжа резко затормозил, уронив меня в третий раз куда-то под велосипедные калёса, и гордо простирая руку, соопщил:
- Мы приехали!
Я вылезла из-под калёс, вытерла глаза рукавом, и всмотрелась в вывеску на стоящем передо мной здании. Там было написано «Сауна для железнодорожников».
- Что это? – спросила я, и реально зассала. Ибо пиздец. Што такое сауна для железнодорожникоф я не знала, но приблизительно догадывалась. И ещё я не взяла с собой компас, и в душе не ебала в какую сторону мне бежать до дому, если я щас решу совершыть побег.
А что побег надо совершать немедленно – это я уже, в принципе, и так решыла. Воображение тут же нарисовало мне картину.
[/SIZE]
Добавить комментарий
Комментарии: 0
